В отличие от бесплодных странствий богоискателей былых времен, которые приходили к аскетическим, отрицающим человека иллюзиям, богостроительство насквозь проникнуто человеческим интересом. Любопытно, что А Луначарский не заметил, как почти буквально повторил «защитительные речи» Д. Мережковского, который аскетизму ортодоксального христианства противопоставил «приблизившееся» к жизни человека «неохристианство». Богостроительские идеи, считал А Луначарский, отличаются от принципов марксизма лишь внешне, терминологически. «Не в наших терминах изложена, — писал он об идее горьковских богоискателей, но по существу она наша». «Не в наших терминах изложена, — писал он об идее горьковских богоискателей, но по существу она наша». К тому же, как он полагал, истина социализма доступнее народу в привычной форме божественного.

Это было заблуждением, как и мысль о том, что если смотреть на мир глазами аналитика и диалектика, то вполне допустимо совмещение новых социально-психологических явлений, рожденных освободительной борьбой пролетариата, с богостроительством, коллективизма с крестным ходом, социализма с религией. Действенная критика декадентства с этой позиции была невозможной.

А Луначарский был прав: марксизм — не догма, в нем ие могут быть еретики. Но данное убеждение требовало глубокого понимания того, что быть марксистом и развивать марксистское учение можно лишь при условии строгой и последовательной партийности.